1.
Сантехник Георгий, из вымершего знатного рода давно разучившихся летать пролетариев, сидел на кухне в драном синюшном трико, потягивал пиво из двухлитровой бутыли и похмельно размышлял ни о чём. В форточке натужно жужжал почерневший от пыли и никотина вентилятор, выпроваживая на улицу волны дыма от замусоленной "беломорины".
Репродуктор дурниной грянул гимн, известивший о приходе полуночи.
Под последние аккорды по ногам потянуло холодом. Перед Жориком из ничего материализовались три старца: седовласые, белобородые, в серых одеяниях до полу. У каждого - в руке сучковатый вантуз, из-под нависших бровей колючий взгляд.
Дружно чмокнув посохами по ободранному линолеуму, старцы заговорили.
Суть Жорик уловил. Но она была настолько бессмысленная, что фыркнул недоверчиво:
- Бред... Бред проворовавшегося бухгалтера.
И как же это не могло быть бредом, если старцы укоряли Жору, сантехника ЖЭКа-потрошителя номер 007, что забыл он свой долг, свое главное астральное предназначение. Уже все сроки квартальные вышли, как ему предписано ликвидировать по разнарядке бродячего дракона и освободить прекрасную принцессу из долголетнего и изнурительного заточения в подвале, а рыцарь Георгий-драконобоец даже ухом не ведет и, похоже, совсем не собирается совершать подвиг, ради которого появился на свет. И, мол, незнание предназначения не освобождает от обязанности даже сантехника шестого разряда грозной молнии.
Старцы не унимались: требовали, чтобы Георгий сел на коня норовистого, облачился в доспехи свои рыцарские, взял меч разводной и мухой поскакал к подвалу, затерянному в хрущобах микрорайона отдалённого Мочищи, чтобы убить чудовище и вернуть миру солнце красное, красу невиданную, ненаглядную…
Пиво тем временем закончилось. Жорику сразу стало скучно. Он дыхнул на старцев, те и исчезли. Жора встал, без особых надежд на продолжение банкета заглянул в холодильник, вздохнул, подошел к окну, раздернул шторы…
За окном уже наступило утро. Ранняя толпа зевак под окном не удивила сантехника - мало ли, недавно вон пенсионера самоудавившегося с осины сняли - также стояли, пока труп не увезли. А кто сегодня? Жорик влез на батарею, высунулся по пояс в форточку.
- Ух, ты!
Возле круглого бетонного бассейна, бывшего когда-то детской песочницей, бил копытом, высекая асфальтные брызги, белый конь. Оседланный, в яркой попоне с каким-то замысловатым рисунком. Через седло перекинута - сумка не сумка, баул не баул... В общем, какая-то дорожная авоська.
К коню пытались подойти, потрогать, схватить за мудила. Но строптивое животное никого не подпускало. Вдруг конь перестал ковырять землю, вытянул шею, принюхиваясь, поднял голову и уставился глаза в глаза Жорику. И тихонечко, нежно так, заржал. Все обернулись на застывшего в форточке Жорика.
Сантехник смутился, полез обратно в кухню, зацепился ушами, ободрав кожу. Плюхнувшись на стул, Жорик безнадежно потряс над стаканом пивную бутыль "Мочкарёва", наполненную до краев философской субстанцией - пустотой, и вспомнил слова старцев о борзом коне и прочую ересь...
Потом не веря и удивляясь собственной глупости, вышел на лестничную клетку. Тапочки сами поволокли по ступенькам вниз и вынесли во двор на всеобщее обозрение. С опаской шагнул к жеребцу. Конь тотчас подставил морду, снова нежно заржал и потерся о небритую с позавчерашнего аванса Жорикову щеку.
Сантехник ни разу в жизни не ездил в седле. Он сроду даже не подходил так близко к этим благородным животным, испытывая к ним смесь страха с уважением. А тут вдруг сразу понял - как надо поставить ногу в стремя, как от земли оттолкнуться.
Жорик лихо взлетел и приземлился точнёхонько в седло. Толпа загудела. Не обращая более внимания на зевак, чуть сдавил пятками бока жеребца, тот радостно взбрыкнул, проржал что-то хулиганское на своём конском и понёс седока со двора.
Опьяненный скачкой и ветром в лицо, заросший щетиной, всклокоченный, в не первой свежести трико с дыркой на коленке, Жорик умело управлял конем, словно родился в седле. Стрелой вылетев на проспект Дружбы Уродов и оставив за спиной облезлый красный круг с перечеркнутой белой полосой: "Выезд запрещён", Жорик опомнился. Что-то было не так...
И понял, что именно - пиво и имидж! Загнав коня в густые кусты возле крыльца городской библиотеки, Георгий соскочил на землю, не спеша помочился, потом снял с седла поклажу, развязал хитро стянутый узел...
Через несколько минут по пустому проспекту, обгоняя дробное эхо цоканья копыт, скакал Рыцарь Журчащего Образа: доспехи, шлем, перчатки и неимоверной ширины плащ-палатка, развевающаяся за спиной.
2.
Ехал Жора три жарких дня и три беспросветных ночи. На привалах у затоптанных городских скамеек доставал из дорожной сумы ANIDAST? тугие аппетитные упаковки "доширака", "хотдоги" с подвяленными в микроволновке сосисками и прочую снедь, неведомо кем собранную Рыцарю в дальнюю дорогу. Доставал флягу с ароматным красным вермутом "Густой Заместус", наливал в одноразовый пластиковый кубок и медленно выпивал, смакуя каждый глоток.
Наконец вдали показались горы Мочищенской мусорной свалки... Массивной и мрачной грядой возвышались они в туманной дымке. Конь свернул с асфальтированной дороги и по едва видимой тропинке двинулся в горы Бомжляндии. У громадного, словно колесо истории, бетонного кольца колодца канализации конь тормознул.
Жорик спрыгнул на землю, обошел кольцо кругом. Долго глядел на чудовищных размеров чугунную крышку с крестом, начертанным сверху, курил, качал головой. Но положение обязывало - добыть недостающий атрибут рыцарского снаряжения. Сантехник уперся плечом в шершавый чугунный бок, поднатужился, зарычал. На шее вздулись жилы, кровь хлынула в лицо. Казалось, Жорика сейчас разорвёт от нечеловеческих усилий. Работёнка еще та - это не червей-говноедов по канализационным трубам гонять.
Однако Жорик победил: крышка люка нехотя дрогнула раз… другой,… третий… и откатилась в сторону.
Под камнем обнаружилась выдолбленная ниша канализационного пакгауза. В сырой нише сверкал, словно его вчера туда положили, невиданных размер разводной меч. Двойная рукоять - девять на двенадцать - блистала, слепя глаза импортным сантехническим блеском.
Георгий аж застонал:
- Какое оружие! Правда, ножны зажилили.
Кроме разводного меча на дне выемки обнаружились высокие болотные сапоги со шпорами.
Привычным движением Жора нацепил разводной меч, сунул ноги в сапоги - как раз его любимый размер - и вскочил на коня. Полдела сделано, оставалась самая малость - победить дракона.
Снова три долгих дня и нескончаемых ночи мучительно трудно добирался Жора через горы мусора. Городская помойка полна коварных ловушек. Конь часто оступался, кашлял от вони тлеющих отбросов, пару раз чуть не опрокинулся в пропасть.
Но Жорик упорно гнал дальше - его уже грела мысль о принцессе. Представлял, как перешагнёт через тушу убитого дракона, найдёт прекрасную девушку в подвальных казематах, подаст ей руку и выведет на свет. Потом, естественно - свадьба, море талонной водки и приватизация половины Мочищенского жилфонда в придачу...
На четвёртый день горы мусора начали сходить на нет. Как грибы-поганки, из-под мусора стали проклёвываться первые дома микрорайона Мочищи в лесу поваленных столбов, опрокинутых телефонных будок, мёртвых трамваев и варварски забитых непойманными злодеями уличных урн. Ветер гонял по пустынным улицам тучи пыли, клочья листовок предвыборных обещаний, одичавших пьяниц и котов разбойничьего вида. Разграбленные мародёрами магазины, ржавеющие автомобили и взбесившиеся, перемигивающиеся между собой светофоры довершали пейзаж всеобщего уныния.
Над всем этим безобразием в центре микрорайона скорбел позеленевший памятник с проломленной спиной. На простёртой в мутную даль руке памятника болтался полотенцем официанта обрывок кумачёвого транспаранта:
ЗДЕСЬ БУДЕТ ГОРОД - ...АД. В.В...
3.
Близость заброшенного малосемейного IQ-тайского общежития им. МАО - подвал которого стал убежищем чудища - подсказал по какому-то врожденно-маршрутному наитию верный конь, тормознув где надо. Он остановился, запрядал ушами, попятился. И упёрся - как ни подгонял жеребца Жора, как ни вонзал шпоры, конь ни в какую не продвинулся дальше ни на метр. Пришлось Жорику спешиться.
Жорик с ненавистью глянул на своё отражение в луже: небритая рожа, сальные волосы - вряд ли получится произвести на принцессу впечатление. Путь долгий, трудный, не на вечеринку ехал - с драконом биться. И тем не менее - не мешало бы привестии себя в порядок.
Рыцарю Журчащего Образа благоволил сам Небесный Санкт-техник. Раздался свист среди ясного неба и на пролегавшей мимо теплотрассе свершилась чудо аварии - прорвало трубу! Из-под земли, раскидав кучи мусора, забил гейзером фонтан горячей водопроводной.
Жора тщательно умылся, прохлорировал рот, снял шлем, пригладил волосы. Достал остатки снеди, допил вино, с сожалением вытрясая в рот последнюю каплю. Пустую бутылку сунул в дорожную суму - сантехник за всю свою сознательную жизнь никогда не позволял себе бить стеклотару. Он бережно относился к окружаюшей среде: копил стеклотару, а потом сдавал.
Дожрав и допив, Жорик постелил попону и лёг на землю - вздремнуть. Засыпая, рыцарь чувствовал, как вливается из земли в него сила чудесная, наполняя каждую мышцу, каждую клеточку организма.
Получив подпитку от родной земли, Жора проснулся, попрощался с конём, похлопав товарища по шее. И шепнул в чуткое ухо:
- Шеф, я вернусь. Двойной тариф плюс за простой. А ты жди до упора.
Конь уныло погасил зелёный глаз, молча кивнул и настроился на долгое ожидание.
Пристроил рыцарь поудобней разводной меч на бедре, подобрал плащ и пошёл прыгать по мелом расчерченному на стратегические квадратики асфальту, пробираясь к общаге...